Меня охватил озноб, как будто на меня вылили ведро ледяной воды. Сегодняшний день можно считать худшим в жизни.
Не считая день смерти отца. Но раз бой заранее проигран, можно расслабиться.
Что я и попыталась сделать.
– Я бы хотела придерживаться версии, что его все-таки убил не секс [14]. – Честно говоря, я часто слышала подобную версию, но она всегда казалась мне несколько нелепой по сравнению с достижениями великого правителя.
Увы, что сделано, то сделано.
Я почти сразу поняла, что слетело с моих губ, но было уже поздно. По аудитории пронеслись едва уловимые смешки.
– Айуми-сан, я бы хотел попросить вас остаться и подумать над ответом снова. Здесь помимо вас находится еще десять студентов, – строго сказал преподаватель, нахмурив брови, и сжал челюсти. – Вас не затруднит? Или вы можете прямо сейчас покинуть аудиторию, к сожалению не узнав, сдали вы экзамен или нет.
Мучительно склонив голову, я встала и пошла в конец аудитории. Даже к выговору мне уже давно следовало приготовиться. Шесть лет назад Сэкигути-сан предупредил меня, чтобы я не рассчитывала на его снисходительность.
В сознании мягким облаком возникло воспоминание. Совсем юная я в маленьком парке у храма ожидаю встречи с единственным близким человеком. В тот день мне в ладони упал красный конверт, набитый йенами. Скажу начистоту, никогда прежде я не держала в руках такую крупную денежную сумму.
– Я просто исполняю волю твоего отца. Тебе придется учиться не поднимая головы, если ты действительно хочешь закончить университет, – сурово подчеркнул Сэкигути-сан, пока я мечтательно любовалась красотами природы. – И если кто-то проведает, что я как-то поспособствовал твоему поступлению, то уйду либо я, либо ты. В любом случае подобный расклад не обесценивает твои таланты и начитанность, но имей это в виду.
* * *
Спустя полтора часа аудитория опустела. Экзамен сдали абсолютно все, даже Лилиан, в голове которой информация держится ровно десять минут.
– Сэкигути-сенсей, могу ли я узнать результат?
Повисла пауза, в воздухе витало напряжение. Преподаватель не должен оставаться наедине со студентом, таково негласное университетское правило, именно поэтому я так не любила задерживаться в кабинетах, боясь, что кто-то может неправильно понять мое промедление.
Преподаватель неторопливо поднялся из-за стола, попутно раскладывая вещи на свои места.
– А вы уже думали, чем займетесь после магистратуры?
– Нет, – поспешно ответила я. – Пока нет.
И снова воцарилась тишина. Сэкигути-сан будто не решался сказать то, что думает, но наконец посчитал нужным заговорить. Я же обратила внимание на то, насколько вдумчиво он подбирал слова.
– У вас достаточно глубокие познания, Айуми-сан, и мне удалось взглянуть на некоторые тезисы вашей выпускной работы. Мой вам совет – оставаться здесь и продолжить научные изыскания. Возможно, мне удастся найти того, кто поможет вам в научной работе и в будущем.
У меня никогда не хватало смелости спросить преподавателя напрямую, почему он до сих пор поддерживает меня. Неужели был настолько близким другом моего покойного отца? Но почему Сэкигути-сан так редко упоминает о нем?
Еще с того дня, когда меня зачислили в университет, любые личные темы пресекались. Между нами оставалась дистанция преподавателя и студента. Даже сейчас я смотрю на него, пытаясь мысленно представить отца. Как бы он выглядел сейчас, если бы…
– Айуми-сан, – обратился Сэкигути-сан, вырывая меня из раздумий. – Вы слышите меня?
– Да… мне… мне надо идти, простите, мне действительно стоит поразмыслить над ответом. Спасибо, – выпалила я, несколько раз смущенно поклонившись.
Когда я бросилась к выходу, меня настиг голос преподавателя:
– Если бы он был здесь, то гордился бы тобой. – Последняя фраза повисла в воздухе – я уже скрылась за дверью.
Жизнь успела преподнести мне много уроков, но я совершенно ничего не знала об умении навсегда зачеркивать прошлое и двигаться дальше.
3. Айуми
«Районы, в которых располагались общины гейш, назывались “цветочными улицами” (ханамати). У гейш не было фамилий, а имена переходили по наследству от предыдущих гейш» [15].
«Сделать гейшу своей “второй женой” было по карману только самым богатым, лишь наличие высокого социального статуса и большого достатка могло позволить мужчине такую роскошь. Содержать гейшу считалось особым шиком, престижем и не просто приветствовалось, но и почиталось» [16].
Фразы из статей были аккуратно перенесены в блокнот с заметками, посвященными моей выпускной работе. Время от времени я действительно пользовалась ноутбуком, и это было практично, но бумага и ручка могли в большей степени заставить информацию перевариться в голове.
За исключением тех редких дней, когда я не готовилась к экзаменам, Лилиан при любой возможности давала понять, что я слишком старомодна и мне давно пора скачать приложение для заметок на айпад.
– Никто не хранит такой объем данных в бумажном виде! – однажды с упреком сказала подруга, оглядывая кипу аккуратно разложенных блокнотов с вдохновляющими меня обложками: в основном тут встречались изображения моря, а еще цветы и журавли.
– Зато ты всегда знаешь, что подарить мне на день рождения, – нашелся у меня аргумент, ведь это чистой воды правда. Я обожала канцелярские принадлежности.
– Очередную макулатуру, да-да, запущенный случай, – глубоко вздыхала она, сдерживая другие колкости, которые наверняка вертелись на языке.
– А вот тебе сделать подарок – задача не из легких, – отшучивалась я. – Проще взобраться на Фудзияму дважды.
* * *
Два часа пролетели незаметно. В библиотеке почти не было людей, время близилось к девяти вечера, скоро придется уходить, хотя мне хотелось остаться. Здесь мое убежище от шумного голодного Токио.
К гулу большого города невозможно привыкнуть ни через год, ни через шесть лет, поэтому с момента обоснования в столице я нашла немало уютных и тихих уголков, среди которых были и синтоистские святилища. Но делать домашние задания и писать выпускную работу в храме оказалось не самой лучшей идеей из-за отсутствия места, где я могла бы разложить вещи, поэтому я лишь наведывалась туда помолиться – за себя и за других.
За других… Похоже, я ошиблась.
С момента нашего последнего разговора Сэкигути-сан не попадался мне на глаза или же я подсознательно старалась избегать в университете те аудитории, где чаще всего можно было натолкнуться на преподавателя. Но, если честно, мне было приятно знать, что он читал мою работу. Исследование предполагало изучение жизни гейш с точки зрения современности. Тема не блистала научной новизной, однако я решила добавить много значимых деталей, руководствуясь разнообразными научными трудами, и защититься весной.
Осталось десять дней.
В кармане завибрировал телефон. К моему удивлению, я получила сообщение от Макото.
Макото [20:45]:
Справа от библиотеки, в самом конце улицы, есть бар SUISUI. Мы все уже там. У тебя есть 10 минут.
«Все?» – мгновенно пронеслось в голове.
Лилиан и Макото были для меня самыми близкими и «занудными» друзьями, а слово «все» явно предполагало присутствие кого-то еще. В России у меня осталась подруга детства, с которой мы были не разлей вода почти до моего отъезда в Японию. Но с каждым годом общение становилось менее активным и теперь сократилось только до лайков и комментариев в социальных сетях. Мне ее не хватало. За шесть лет я ни разу не побывала дома. На этом настоял Сэкигути-сан. Зачем мы стараемся пробуждать в себе давние тяжелые воспоминания? Думаю, просто разжигаем любопытство.
